Нелегитимный
Мужчины смотрят на экран, показывающий прямую трансляцию с избирательных участков во время президентских выборов в штаб-квартире Центральной избирательной комиссии России в Москве, Россия, 18 марта 2018 года. Фото: Максим Шипенков / EPA-EFE
В 2012 году, когда российские власти организовали видеотрансляции с избирательных участков, они невольно оставили огромную дыру в своей системе фальсификаций. К президентским выборам 2018 года они уже прятали трансляции от наблюдателей, а теперь и вовсе отказываются от них, ссылаясь на нехватку средств.
Независимых наблюдателей преследуют, сажают в тюрьмы или выдавливают из страны. Власти делают ставку на то, что у движения наблюдателей просто не хватит ресурсов для того, чтобы зафиксировать фальсификации в масштабах страны. Параллельно происходит революция в области искусственного интеллекта: «Ревизор», описанный в этом материале, на примере данных для 11 регионов демонстрирует, что Путин вообще не является избранным президентом, потому что в реальности на участках просто не было миллионов людей, которые якобы за него проголосовали.
К 2024 году выборы в России стали еще более закрытой системой, как за счет разгрома движения наблюдателей и свободных СМИ, так и за счет внедрения электронного голосования. Чтобы показать, что вы думаете о самозванцах, устраивающих такие «выборы», вы можете прийти на избирательные участки в полдень 17 марта.
В начале октября 2022 года, когда предприниматель Михаил Моторин (имя изменено) возвращался с дачи в Москву, на его телефон пришло короткое сообщение: «Нас мониторят». Следом ему прислали ссылки на новости: в Москве пришли с обыском к аналитику выборов Сергею Шпилькину, обыски также прошли у многих активистов движения «Голос». Моторин сразу понял, откуда дует ветер: накануне независимый эксперт Роман Удот, выступая на конференции в Европе, представил публике итоги обработки искусственным интеллектом (ИИ) видеозаписей с голосованием на сентябрьских выборах в Госдуму в 2021 году. Речь шла о приписках примерно 17 млн голосов в пользу «Единой России». Эти приписки позволили депутатам, которых никто не избирал, поддержать войну.
Последние два года Моторин участвовал в создании программного комплекса на основе нейронных сетей под названием «Ревизор», который позволил провести эти подсчеты. У активиста не было сомнений, что обыски связаны именно с презентацией программы. Добравшись домой, Михаил побросал в сумку необходимые вещи, забрал жесткие диски с данными «Ревизора» и уехал из города.
Мужчина бросает бюллетень в урну для голосования на выборах президента России на избирательном участке в Санкт-Петербурге, Россия, 18 марта 2018 года. Фото: Анатолий Мальцев / EPA-EFE
Искусственный интеллект уже использовался для наблюдения за выборами. В 2020 году, после избрания Владимира Путина на четвертый срок, через «Ревизор» пропустили выборку видео с записью голосования 18 марта 2018 года на 1238 участках в 29 регионах страны. Посчитав по головам голосующих и сравнив с официальной явкой, программа обнаружила в 11 регионах такой масштаб расхождений, что установить реальные результаты выборов было невозможно.
Искусственный интеллект на большом массиве данных подтвердил выводы наблюдателей, которые отсматривали видеозаписи, и электоральных аналитиков: по крайней мере в 11 из 83 субъектов Федерации (без аннексированных Крыма и Севастополя) выборы президента в 2018 году были полностью сфальсифицированы. Бесстрастные выводы «Ревизора» были почти идентичными подсчетам наблюдателей и данным, полученным методами статистического анализа Сергея Шпилькина.
По закону «О выборах президента» ЦИК и суд могут признать выборы недействительными, если допущенные нарушения не позволяют с достоверностью определить результаты волеизъявления избирателей. Могут, но таких судов в России нет.
«Нельзя сказать однозначно, кто у нас президент», — говорит один из создателей «Ревизора» Влад Матвеев (имя изменено).
«Как Путина можно считать избранным, если неизвестно, как голосовали целые регионы?»
— недоумевает еще один создатель «Ревизора» Иван Шукшин. После начала войны он и многие другие разработчики нейросети уехали из России. Матвеев, Шукшин и еще несколько десятков россиян — программистов, айтишников, аналитиков — создали и обучили нейросеть, возможности которой так напугали Кремль, что тот закрыл доступ к трансляциям с избирательных участков.
Кто эти люди и как им удалось создать нейросеть, которая сняла все сомнения относительно нелегитимности Владимира Путина и природы российских выборов?
В конце 2019 года Михаил Моторин выступал на одном из собраний наблюдательского сообщества. В перерыве к нему подошел будущий создатель «Ревизора» Влад Матвеев. «Слушай, у меня есть команда, и мы умеем считать людей», — сказал он. Айтишник Матвеев хорошо разбирался в выборах: в 18 лет стал наблюдателем, потом работал в избиркомах разного уровня, консультировал кандидатов в избирательных кампаниях. Потом он ушел в «коммерцию», занялся проектами по разработке «умных городов» — технологий, позволяющих удешевить госуправление. Одним из проектов было решение для учета пассажиропотока на базе искусственного интеллекта.
«Я слушал доклады коллег о наблюдении на выборах и вдруг подумал: если мы можем считать людей, идущих по улице, то почему бы не посчитать людей, опускающих бюллетени на участке?»
— вспоминает Влад. Наблюдатели смогли получить доступ к массиву видеозаписей с участков, специалисты тоже были, оставалось научить искусственный интеллект, кого и как считать.
Он поделился идеей с Михаилом, инженером с большим стажем, они быстро нашли общий язык и вскоре уже обсуждали детали проекта по созданию нейросети. «Нейросеть — это ребенок, ее нужно всему учить. Чему научишь, то и будет делать — ковырять в носу, читать книги или ходить в театр», — словно сговорившись, объясняли участники проекта. Учить искусственный интеллект распознавать урны и выделять голосующих из толпы предполагалось на видеозаписях с президентских выборов 2018 года.
Мужчина смотрит на экран, показывающий предварительные результаты голосования в регионах России по каждому кандидату в президенты в штаб-квартире Центральной избирательной комиссии России в Москве, Россия, 18 марта 2018 года. Фото: Максим Шипенков / EPA-EFE
Тогда через все часовые пояса, с востока на Камчатке и до Калининграда на западе, наблюдатели из разных городов совместными усилиями записали и сохранили трансляции с веб-камер, размещенных на восьми с лишним тысячах участков в 54 регионах. Сразу после выборов несколько групп волонтеров, включая Михаила Моторина, стали смотреть это «кино» и увидели много интересного.
В Центризбиркоме официально признали наличие отдельных нарушений и даже отменили итоги голосования на 18 участках в девяти субъектах федерации, в том числе на участке № 1073 в Дагестане. Тогда в социальных сетях стремительно разошелся видеоролик, когда, вбросив под камерами около 1800 бюллетеней, члены комиссии радовались, что «выиграли выборы». Реакция ЦИК на действия этой и других оскандалившихся комиссий как бы подтверждала курс на честность, прозрачность и открытость выборов. Фразы эти, как заклинания, повторяли на каждом шагу.
Вручая Путину удостоверение президента, глава ЦИК Элла Памфилова поздравила его с «убедительной чистой победой». Эти выборы войдут в историю «как самые честные, открытые и прозрачные», вторила спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко, отмечая «всенародное одобрение» курса президента.
И вдруг, как гром среди ясного неба, стали поступать отчеты об итогах просмотра видеозаписей с десятков и сотен избирательных участков.
«Новая газета» опубликовала данные подсчета явки с 50 случайных участков в Чечне, Дагестане, Татарстане, Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии. В общей сложности на них приписали более 31 тысячи голосов. В другой публикации речь шла об итогах просмотра записей с 80 участков в Кемеровской и Тюменской областях, Краснодарском крае, Крыму и Севастополе, на которых волонтеры обнаружили приписки в 29805 голосов.
Затем вышел промежуточный отчет «Голоса» с результатами изучения записей видеокамер:
в 233 участковых избирательных комиссиях из 17 регионов выявили расхождения в явке на 81731 избирателя.
Волонтеры из польского проекта «Наблюдатели в действии» насчитали в общей сложности 43122 приписанных голоса на 72 участках в четырех регионах (Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Брянской и Белгородской областях).
Были и другие отчеты — с диаграммами, инфографикой, роликами. Итоги просмотра неискаженной реальности на десятках и сотнях участков ставили под сомнение растиражированную картину о «всенародном одобрении» Владимира Путина. На основе данных электоральной статистики аналитик Сергей Шпилькин оценил объем вбросов в 10 млн голосов.
Влад Матвеев читал исследования и знал о наличии связи между явкой избирателей и результатами голосования. Завышение явки говорило о добавленных голосах в пользу определенного кандидата или партии; по мнению наблюдателей, здесь и была зарыта «собака фальсификаций».
Мысль о том, что просмотр видео нужно автоматизировать, впервые приходила ему на ум еще году в 2014-м. Тогда уже появились исследования об итогах подсчета явки на выборах президента в 2012 году, когда впервые велась трансляция с почти 80 тысяч избирательных участков (85%).
«Чтобы снять напрочь все фальсификации» и «выбить почву из-под тех, кто хочет делегитимизировать власть в стране вообще»,
так объяснил в то время премьер-министр Путин свое решение об установке веб-камер, очевидно намекая на протестующих против массовых фальсификаций на выборах в Госдуму в декабре 2011 года. Будущий диктатор вряд ли подозревал, что открывает ящик Пандоры.
Наблюдатели не замедлили воспользоваться этим подарком и в 2012–2014 годах опубликовали отчеты с шокирующими результатами видеопросмотра 100 участков Казани и 13 из 15 УИК города Нурлата, что в 250 км к югу от татарской столицы. «Фальсификации в республике носят даже не массовый, а тотальный характер», — гласил их вывод.
Основным препятствием на пути автоматизации труда наблюдателей, отсматривавших видео, была стоимость технологии. В 2014 году она стоила очень дорого, а в 2019-м стала вполне доступной.
Члены местной избирательной комиссии открывают урну для голосования для подсчета голосов на избирательном участке во время президентских выборов в Санкт-Петербурге, Россия, 18 марта 2018 года. Фото: Анатолий Мальцев / EPA-EFE
Примерно в то же время мысль об автоматизации работы наблюдателей пришла и к веб-разработчику Ивану Шукшину, выпускнику МФТИ. В 2018 году он принимал участие в просмотре и анализе видеозаписей с выборов президента России в рамках проекта УИКДОКФЕСТ, запущенного движением «Голос», Ассоциацией наблюдателей Татарстана, «Наблюдателями Петербурга» и другими.
Тогда он решил проверить участки с явкой в 85%. Для примера он нашел три таких (№ 708, 709, 710) в станице Брюховецкой Краснодарского края. Просмотрел видео и обнаружил, что на всех трех комиссии «нарисовали» явку и красивый результат победителю — ровно 90% с точностью до бюллетеня. По каждому участку позже Иван сделал ролик с промежуточным подсчетом опущенных бюллетеней на большой скорости — видно, что все три комиссии в течение дня передают неверные данные по числу проголосовавших в территориальный избирком, а по сути, в ГАС «Выборы». То есть совершают преступление и занимаются дискредитацией выборов обычные станичники, муниципальные служащие, а вовсе не иностранные центры, не журналисты с наблюдателями, как утверждалось в Специальном докладе Совета Федерации по итогам президентских выборов в РФ в 2018 году.
Впервые с дискредитацией избирательной системы Шукшин столкнулся еще на выборах 2011 года. На участке в селе Девица Липецкой области он и его жена проголосовали за «Яблоко», а в итоговом протоколе у этой партии значился ноль голосов. «В то время я вел внутренний диалог, думал, почему Навальный так радикален, почему называет «ЕР» партией жуликов и воров? А после этих нулей пришел домой и написал в ЖЖ: «Единая Россия» — партия жуликов и воров», — вспоминает Иван.
Тогда местная почтальонша, она же член УИК, подтвердила Шукшину, что бюллетени за «Яблоко» были в урне и что она лично их упаковывала. Иван обратился в ТИК — безрезультатно. Он подал заявление о преступлении в Следственный комитет — дело не возбудили. Он обратился в суд. По его требованию ТИК предоставил мешок с бюллетенями, но тот был уже вскрыт и бюллетеней за «Яблоко» в нем не оказалось.
«Я просто офигел от масштабов [махинаций] и от того, как у них всё схвачено»,
— говорит Иван.
В 2018 году после просмотра «художников» из Краснодарского края Шукшин искал для проверки видео с избирательного участка в селе Девица. Анализ 12-часовой записи требовал много времени. Значит, рассудил Иван, подсчет нужно автоматизировать и начинать работать над машинным обучением, чтобы явку считали роботы.
Меньше чем через год пути Ивана Шукшина и Влада Матвеева пересеклись. Они обнаружили, что решают одну и ту же проблему, но с разных концов.
Женщина голосует на избирательном участке в Санкт-Петербурге, Россия, 18 марта 2018 года. Фото: Анатолий Мальцев / EPA-EFE
Весной 2020 года Михаил Моторин пригласил нескольких знакомых наблюдателей на презентацию нового проекта в свой офис. «Вы такого еще не видели», — интригующе намекнул он. Моторин познакомил наблюдателей с молодым человеком в клетчатой рубашке, который продемонстрировал удивительный сервис.
Он позволял в день голосования найти нужный участок, посмотреть в режиме онлайн, как установлены веб-камеры, и убедиться, попадают ли в зону видимости урны. Анализировать положение урн уже училась нейросеть — это был первый шаг к созданию «Ревизора». Если объектив повернут в потолок или обзор будто невзначай закрывают воздушные шары, то, не тратя времени на уговоры руководства комиссии, одним нажатием кнопки пользователь мог направить жалобу в вышестоящий избирком. По опыту 2018 года все знали, что обзор камеры перекрывают не просто так.
«Народ был в полном восхищении», — с удовольствием вспоминает Михаил Моторин. По его признанию,
он сам не ожидал, что удастся так быстро научить нейросеть узнавать ящики для голосования среди принтеров, кадок с цветами, столов, стендов, солнечных бликов и других объектов, встречающихся в помещении для голосования.
Обучение происходило так: из видеоархива на 200 ТБ с выборов разного уровня, прошедших в 2014–2018 годах, Влад Матвеев и программисты из его команды нарезали десятки тысяч изображений ящиков для голосования. В разных ракурсах, различных моделей, при различном освещении. Нужно было обвести эти ящики по контуру и показать искусственному интеллекту: вот так могут выглядеть урны. На размещенное в сети техзадание откликнулись индийцы. Две недели в пяти с лишним тысячах километров от Москвы их команда вручную ставила разметку по периметру странных полупрозрачных ящиков, попавших на видео. «А мы с Моториным проверяли за ними — они там такого начертили, мама не горюй», — смеется Влад.
Россияне голосуют во время выборов мэра на избирательном участке в Москве, Россия, 09 сентября 2018 года. Фото: Юрий Кочетков / EPA-EFE
Вскоре команда получила дата-сет — набор картинок с десятками тысяч отмеченных ящиков. Система начала учиться и довольно точно обнаруживала урны для голосования на новых видео с участков. Коллекцию изображений регулярно пополняли. Нередко искусственный интеллект умудрялся разглядеть ящики там, где их не видел человек.
Теперь предстояло автоматизировать подсчет: научить нейросеть отличать голосующего человека от остальных людей на участке и посчитать его сразу, как только тот опустит бюллетень в урну. Сначала разработчики изучили публикации на эту тему: как нейросеть распознает различные типы активности, собирает данные о движениях, раскладывает каждое из них на отдельные элементы.
Программисты не ожидали, что на участках так много людей помимо избирателей: их родственники, снующие туда-сюда члены УИК, наблюдатели, девушки с рамками для селфи, полицейские, депутаты, проверяющие, и т. д., и т. п.
Выяснилось, что в каждом регионе есть своя специфика. Например, на Северном Кавказе видеокамеры устанавливают высоко, поэтому для обучения нейросети требовался ракурс голосующих со спины и сверху. По каждому региону подготовили дата-сет из изображений и постепенно учили систему распознавать голосующего по характерным движениям плеча, предплечий и кистей, причем с самых разных ракурсов, в толпе, при ярком освещении и в тени.
Идентифицировать избирателей и определять, кому они отдали свой голос, нейросеть не учили. Создатели нейросети и их «ребенок» уважали требование закона о тайне голосования.
Систему обучили очень быстро — помогло предварительное изучение научной методологии распознавания движений. Из-за пандемии коронавируса пришлось вносить коррективы: например, учить не реагировать на тех, кто протирает крышку урны дезинфицирующим средством, а также учитывать, что голосование в России может быть многодневным.
К тому времени сформировали выборку для обработки — для анализа подошли записи с 1925 избирательных участков.
Сначала программу гоняли на своих мощностях, ловили «косяки». Потом арендовали мощные компьютеры и приступили к обработке видео. Влада результаты почти не удивили, а вот его далеких от выборов коллег они повергли в шок.
Кто придумал назвать систему «Ревизором», сейчас уже никто не помнит. Участники проекта регулярно присылали в чат варианты названий: электронный наблюдатель, цифровой, на базе искусственного интеллекта… «Это был долгий, муторный процесс», — говорит Влад. Потом кто-то вспомнил крылатую фразу городничего из пьесы Гоголя: «К нам едет ревизор». «Система же действительно проводит ревизию», — рассудили программисты. Так программный комплекс на основе нейронных сетей стал «Ревизором».
Из выборки система успешно обработала 1238 участков — всё зафиксировала и подсчитала. Еще 687 участков были обработаны неточно: в частности, на 165 участках из-за ошибок расположения ящиков, плюс на многих УИК первую версию «Ревизора» не устроило освещение. Тем не менее она выявила масштабные приписки явки.
Например, выборка по региону 2 — Башкортостану — представлена в таблице случайно отобранными 183 участками: это примерно 5,5% от всех УИК республики, оборудованных видеокамерами и без них. Из них расхождения зафиксированы на 114 участках (62% выборки), поэтому «Ревизор» пометил их как подозрительные. В шести регионах РФ (Башкортостане, Дагестане, Кабардино-Балкарии, Чечне, Кемеровской и Тюменской областях) официальная явка не соответствовала действительности на более чем половине обработанных участков! Еще в пяти регионах (Мордовии, Татарстане, Белгородской и Ленинградской областях и в Санкт-Петербурге) обнаружены значительные несоответствия по явке на уровне 30–40% от выборки.
«Многие ребята, особенно далекие от выборов, были сильно удивлены, говорили: черт, а мы не верили»,
— рассказывает Влад Матвеев. По его словам, все слышали, что голоса воруют, а тут с помощью «Ревизора» увидели порядок цифр — 50–60–70%, поэтому фальсификации из вопроса веры перешли в разряд математических фактов.
Выборка «Ревизора» по выборам 2018 года не была репрезентативной в масштабах всей России. По словам Моторина, экстраполировать полученные результаты на всю страну было бы некорректно, но на эти 11 регионов вполне можно. Данные «Ревизора» хорошо коррелировали с выводами статистического анализа Сергея Шпилькина и работами на основе других методик.
«Ревизор» никого не обвиняет и не устанавливает итоги голосования, он только считает и фиксирует расхождения, не устают повторять участники проекта. И эти расхождения таковы, что точное волеизъявление избирателей в этих 11 регионах неизвестно.
Для проверки качества работы нейросети привлекли волонтеров, и те вручную просмотрели 198 участков. Выяснилось, что некоторое количество «грязных» участков «Ревизор» пропустил. Значит, рассудили участники проекта, количество нарушений на выборах президента в 2018 году они оценили по нижнему показателю, в реальности их гораздо больше.
«Мы сами не предполагали, что у нас так всё плохо, — признается Влад. — После этого ребята перестали верить, что президент избран. Нарисован — да, избран — нет».
Сравнивая результаты подсчета, предоставленные нейросетью и волонтерами, программисты установили погрешность. Отчет послали и Моторину. Тот, по его словам, посмотрел таблицу погрешности и сказал: «Какую херню вы, ребята, сотворили! Так погрешность не считают!»
В рабочей группе вспыхнула продолжительная и яростная по накалу дискуссия об оценке погрешности в работе программы.
Определяли ее в диапазоне от 2 до 15%. Экспериментальным путем выявили зависимость: чем больше программа делает измерений, тем сильнее снижает погрешность, доводя ее до 2%.
Журналисты наблюдают за церемонией инаугурации Владимира Путина в качестве президента России в Кремле, в Москве, Россия, 07 мая 2018 года. Фото: Юрий Кочетков / EPA-EFE
«Другие наблюдатели ничего не поняли, а Матеуш сказал, что это прорыв», — описывает независимый эксперт Роман Удот реакцию коллег на демонстрацию возможностей «Ревизора». Они случайно встретились с Матеушем Байеком 21 июня 2021 года, на следующий день после внеочередных выборов в парламент, в Ереване, куда они оба приехали с наблюдательской миссией. После президентских выборов 2018 года Матеуш вместе с участниками польского проекта «Наблюдатели в действии» тоже смотрел «кино» и считал явку. Роман пригласил его и еще нескольких наблюдателей на презентацию нейросети. Увиденное произвело большое впечатление на поляка.
Они не знали, что за несколько дней до этого, 18 июня, «Ревизор» обсуждали в Москве, в Совете Федерации. Там, на Большой Дмитровке, проходило заседание мониторинговой группы Временной комиссии СФ по защите госсуверенитета и предотвращению вмешательства во внутренние дела РФ. И среди прочего упоминалось об иностранном программном обеспечении типа «Ревизор», которое «иностранные центры» предполагают использовать для «дискредитации думских выборов» . На основании чего программу объявили иностранным продуктом, не сообщалось — ограничились ссылками на «заслуживающие доверия источники».
Из опубликованного Краткого отчета о мониторинге попыток внешнего вмешательства в думские выборы 2021 года за период с 1 мая по 15 июня вырисовывался коварный план: сначала с помощью элементов искусственного интеллекта из-за рубежа проведут мониторинг записей с видеокамер, а потом при поддержке иностранного ПО «Ревизор» создадут иллюзию массовых нарушений. Затем «так называемые добровольные помощники, прошедшие отбор и обучение американцами» объявят о массовых подтасовках. По сведениям источников Мониторинговой группы, заниматься этой работой будут польские НПО «Отечественная политика» и Global.Lab.
Об НПО «Отечественная политика» никто не слышал; скорее всего, имелась в виду «Фонд ответственной политики» — такая путаница наводит на мысль о прослушке. В Global.Lab, судя по его странице в фейсбуке, работал Матеуш Байек, которому Роман Удот только через несколько дней покажет нейросеть. Какое отношение эти организации имели к «Ревизору», неизвестно.
О том, что «Ревизор» создан за границей то ли поляками, то ли еще кем, а сами они прошли отбор и обучение у американцев, Влад с коллегами узнали где-то через месяц.
Всё это время они совершенствовали нейросеть, выясняли, где и почему она ошибалась. Ее проверяли на выборках: явку считал искусственный интеллект и параллельно Михаил Моторин.
Модернизация системы шла непрерывно. К сентябрю 2021-го всё было готово для работы, но за несколько дней до выборов доступ россиян к порталу видеотрансляций закрыли. В ЦИКе объяснили это нехваткой средств на поддержание работы камер и каналов связи. У многих возникло ощущение, что нехватка образовалась крайне поспешно. Как будто те, кто стоит за ЦИК, в самом деле опасались «неопровержимых доказательств злонамеренного подхода к выборам российских властей и массовых подтасовок». Однако доказательства вскоре появились.
На экране Владимир Путин, кандидат в президенты, выступающий во время митинга в свою поддержку возле Кремля в Москве, Россия, 18 марта 2018 года. Фото: Максим Шипенков / EPA-EFE
В декабре 2021 года разработчикам улыбнулась удача: изданию «Медуза» передали архив записей трансляции с выборов в Госдуму — речь шла о 9 тысячах участков из 19 регионов. Всем этим массивом видео трехдневного голосования журналисты поделились с Владом Матвеевым, Иваном Шукшиным и их коллегами. Проекты развивались параллельно: Влад с командой разрабатывали программу для обработки видео, то есть для просмотра глазами машины, Иван создавал «Пересмотр» — сервис для наблюдателей, чтобы смотреть видео глазами человека и считать онлайн. Проекты сотрудничали. Наблюдатели проверяли работу «Ревизора», «Пересмотр» давал данные, помогающие его обучать. В этот раз для анализа подошли записи с 3505 участков. «Первая версия программы смогла посмотреть каждую седьмую запись, а версия 2021 года — уже каждую третью, около 40%», — отмечает Иван прогресс в обучении.
По данным ГАС «Выборы», на этих участках проголосовали 3 млн 200 тысяч избирателей, а «Ревизор» на видео насчитал чуть больше 2 млн человек. Сфальсифицирована была примерно треть голосов. По оценке «Медузы», «Единой России» добавлено около 17 млн голосов.
«Это уже не отдельные ролики, и это не случайность, это массивы данных, и они говорят о масштабных фальсификациях»,
— замечает Шукшин.
С ходу ему сложно сказать, сколько нынешних депутатов из фракции ЕР лишились бы своих мандатов без такого вброса. За два дня до войны Дума большинством голосов ратифицировала договоры о дружбе и взаимопомощи с так называемыми ДНР и ЛНР. Люди с украденными мандатами создали формальное основание, чтобы другой человек, также укравший выборы, развязал войну. Из-за этого Ивану Шукшину с семьей пришлось уехать из страны.
Покинул ее и Роман Удот. Михаил Моторин был вынужден несколько месяцев скрываться. «Если бы не закрыли доступ к трансляции, то уже в среду после выборов мы бы объявили, сколько у нас честных комиссий, а сколько преступных», — говорит Иван Шукшин.
Видимо, вероятность эта показалась реалистичной и другим людям, только расценили они ее как угрозу. Когда в 2012 году Владимир Путин, чтобы предупредить возможные обвинения в фальсификациях и сомнения в легитимности, распорядился о трансляции с избирательных участков, едва ли он подозревал, что именно видео станет наилучшим доказательством его нелегитимности и что подтвердят это не только его враги из числа независимых наблюдателей, но и беспристрастный искусственный интеллект.
{{subtitle}}
{{/subtitle}}