Зачем обращаться в Конституционный суд?

Конституционный суд (КС) занят тем, что проверяет разные законы и судебные практики на соответствие главному закону страны, Конституции. Получив жалобу от заявителя, КС помогает разобраться, как работает тот или иной закон и как его правильно применять.

Обратиться в КС за разъяснением той или иной правовой нормы могут все нижестоящие суды на любом этапе дела. Обычный человек может попросить помощи у КС только после того, как пройдет все остальные инстанции, вплоть до Верховного суда.

Решения Конституционного суда могут серьезно изменить практику правоприменения. Например, суд может обязать законодателей исправить нестыковку в законе или обязать другие суды поступать тем или иным образом в ходе рассмотрения дела.

Угроза убийством

Пять лет назад, в июле 2019-го, Верховный суд Чувашии приговорил к 15 годам колонии 45-летнего чебоксарца Александра Ануфриева. Мужчину признали виновным в убийстве супруги, Анны Овчинниковой. По версии следствия, Ануфриев задушил 37-летнюю жену веревкой.

За месяц до убийства Овчинникова обращалась в полицию и рассказывала об угрозах, но правоохранители отказались возбуждать уголовное дело — не увидели в угрозах реальной опасности.

После того как Ануфриев в итоге убил жену, его осудили по нескольким статьям. Помимо убийства, мужчину признали виновным в краже и хищении паспорта, но оправдали по статьям о мошенничестве и угрозе убийством. Так сложилось из-за правового абсурда: статья об угрозе убийством сформулирована таким образом, что угроза должна восприниматься жертвой как реальная. В деле Ануфриева все суды, включая Верховный, постановили, что пострадавшая уже не может сказать, насколько реально восприняла угрозу, поскольку мертва.

Отец погибшей Николай Овчинников не согласился с доводами суда и подал жалобу в Конституционный суд, чтобы тот проверил положения статьи об угрозе убийством.

В этом деле Конституционный суд не принял жалобу, но вынес определение, на которое в дальнейшем смогут ссылаться как адвокаты, так и другие суды. В определении КС пояснил, что сам факт убийства служит доказательством того, что угроза убийством была реальной. Кроме того, КС разъяснил, что в ходе рассмотрения дела надо использовать косвенные доказательства, такие как обращения потерпевшей в полицию.

«Главное значение этого определения в том, что КС сформулировал обязательство государства защищать потерпевших от насилия», — считает эксперт Александра Климанова (имя изменено), которая занимается помощью жертвам домашнего насилия.

«Обнуление» побоев

Жительница Оренбургской области Людмила Сакова несколько лет страдала от побоев со стороны родного брата, Геннадия Сакова. Они жили в одном доме и не имели возможности разъехаться.

В 2018-м году Саковой совместно с адвокатом Центра защиты пострадавших от домашнего насилия удалось добиться первого наказания для брата за регулярные избиения. Суд оштрафовал мужчину на 5 тысяч рублей по административной статье о побоях.

Штраф не сильно напугал Сакова, и он продолжил избивать сестру и ее ребенка. В 2019-м мужчину осудили уже по уголовной статье — его признали виновным в «умышленном причинении легкого вреда здоровью» и «нанесении побоев лицом, подвергнутым административному наказанию». На это раз мужчине назначили более серьезное наказание — 100 часов исправительных работ и штраф.

Но и это не повлияло на ситуацию в семье Саковых.

С результатами экспертизы Сакова вновь отправилась в полицию, но суд назначил наказание по административной, а не уголовной статье. Правовая нестыковка не позволяла привлечь мужчину к уголовной ответственности, потому что новый эпизод побоев как бы «обнулял» предыдущий.

«Возникшая коллизия — прямое следствие декриминализации побоев в 2016 году, — объясняет Климанова. — Первый раз человек получает административку [за побои]. За повторное совершение побоев он привлекается уже к уголовной ответственности. А если он совершает побои в третий раз, но уже за пределами срока, в течение которого он считается подвергнутым административному наказанию за первое деяние, то “отсчет” начинается сначала. Это безумная ситуация: человек мог совершать систематическое домашнее насилие и в конце концов получал абсолютно несоразмерное наказание».

Людмила Сакова подала в Конституционный суд жалобу на действующую на тот момент правовую норму.

Суд принял жалобу и в апреле 2021 года опубликовал постановление, в котором обязал законодателей внести поправки в Уголовный кодекс. Осенью того же 2021-го поправки внесли в законодательство, устранив тем самым «лазейку» в законе.

«После внесения изменений в закон статья о побоях начала учитывать любые совершенные ранее преступления с применением насилия. То есть, если человек наносит кому-либо побои после того, как совершил преступление с применением насилия, он будет нести уголовную ответственность. Другими словами, [постановление КС] привело к ужесточению наказания за насилие», — говорит Климанова.

Запрет приближаться

Истории двух разных женщин — Ольги Балуковой и Юлии Чернигиной — похожи по своей сути. Обе они связаны с преследованием со стороны бывших партнеров.

После расставания бывший молодой человек Балуковой, Артур Лагранский, начал преследовать девушку и угрожать расправой. В декабре 2019 он пришел на работу к бывшей партнерше и избил ее: стал душить, пока она не потеряла сознание.

История Чернигиной выглядела похожим образом: бывший молодой человек месяцам преследовал женщину, приходил на работу, пугал ее и ребенка. Дело также включало в себя многократные эпизоды физического и психологического насилия.

В летом 2021 Лагранского, бывшего партнера Балуковой, осудили по статье об угрозе убийством и назначили ему год ограничения свободы. В частности, мужчине было запрещено выходить из дома ночью, появляться на массовых мероприятиях и уезжать из Москвы.

Приговор женщину не устроил, она не чувствовала себя в безопасности. В судах высшей инстанции, где она требовала запретить бывшему молодому человеку приближаться к определенным местам — ее дому и работе — ей также было отказано. Поэтому она обратилась в Конституционный суд. Позже аналогичную жалобу в КС подала и Чернигина.

«Любой разумный человек понимает, что в аналогичных ситуациях необходимы ограничительные меры, — говорит Климанова. — Потерпевшим от домашнего насилия важно чувствовать себя в безопасности».

Противоречие в деле Балуковой заключается в том, что на время следствия суд запретил бывшему молодому человеку приходить к ней домой, ссылаясь на положения уголовно-процессуального кодекса (УПК). Но в приговоре этого запрета уже не было, поскольку Уголовный кодекс не позволял его наложить.

В итоге Конституционный суд согласился, что применение схожей нормы в УПК продемонстрировало эффективность таких мер, поэтому нет причин понимать статью УК как-то иначе. Другими словами, если ограничение свободы в виде посещения конкретных мест работает в УПК, то можно назначать схожие меры в качестве приговора.

Защити себя сама

Дело Галины Баскаковой тянулось не один год. В течение нескольких лет она подвергалась насилию со стороны бывшего мужа, но привлечь его к ответственности оказалось непросто.

В 2019-м суд оштрафовал мужчину по административной статье за побои. Когда Баскакова потребовала возбуждения уголовного дела, полиция ей отказала, а суд отправил разбираться с правоохранителями.

«Когда заявительница обращалась в полицию, ей говорили, что дело должен рассматривать районный суд. Когда она обращалась в районный суд, то суд обратно направлял ее в полицию. Это перебрасывание горячей картошки продолжалось несколько лет», — рассказала адвокат Мария Немова, которая помогла пострадавшей составить жалобу в КС.

Баскакова обратилась в суд с требованием обжаловать те процессуальные нормы, которые не позволяли ей быстро возбудить дело против человека, который причинял ей страдания.

Из постановления, которое на прошлой неделе опубликовал суд, следует, что теперь районные суды обязаны принимать соответствующие заявление, что адвокат Немова считает небольшой, но победой.

«Одна процессуальная проблема решена, и это уже большой шаг. Если бы такая позиция КС [была известна] два года назад, то вероятность того, что Баскакова привлечет бывшего супруга к ответственности, была бы намного выше», — говорит Немова.

Адвокат говорит, что не полностью удовлетворена постановлением КС, потому что суд не высказался по поводу другой процессуальной особенности — частному обвинению.

«Все международные стандарты говорят нам, что частное обвинение в делах о домашнем насилии — это плохой вариант, — объясняет Немова. — Это очень сложно для жертвы. Чтобы формулировать обвинение, нужно юридическое образование».

Частное обвинение также предполагает, что заявитель должен ходить на все суды, потому что если он не явится хоть на один, то дело закроют. Это может быть психологически сложно для жертвы: вновь и вновь встречаться лицом с насильником и заново переживать случившееся.

«Конституционный суд не рассмотрел наши аргументы о том, что [частное обвинение] является одной из форм дискриминации женщин. Сами позиции, на которые ссылается суд, достаточно старые. Хотелось бы, конечно, чтобы суд прогрессировал в своих подходах и стремился к международным стандартам», — резюмирует Немова.

Алёна Ицкова